Враг рода человеческого во многих церковных молитвословиях именуются "чужим", "чуждым духом". Например, в Великом каноне: "Да не буду стяжание, ниже брашно чуждему…".

И он таков и есть – чужой для нас, враждебный нам. Но он так стремится, чтобы мы ему усвоились, с ним породнились! Он, кажется, денно и нощно печется лишь об этом. "Роднят" нас с ним наши страсти, наши грехи, наше маловерие. А больше всего – гордость. Родство это страшное, гибельное, однако мы так мало заботимся о том, чтобы его расторгнуть. Забывая при том, каков конец этого родства, точнее, куда, в какую адскую бездну оно утягивает связанного им – туда, где и вправду навеки окажется человек "брашном чуждему".

А Богу мы изначально Свои: "Мы Его и род", как сказал некогда апостол Павел в Ареопаге, цитируя кого-то из античных авторов (Деян. 17, 28). Но мы редко дорожим этим родством, редко вообще помним о нем, если ж и помним, то не часто показываем себя его достойными. А иногда и просто делаем все для того, чтобы его лишиться – кто из нас может похвалиться тем, что никогда не был в положении блудного сына? Или нет – похвалиться, что оставлял дом Отца своего лишь однажды и, однажды же поблуждав "на стране далече", больше в эту страну никогда не стремился?

ЖЖ игумена Нектария (Морозова)