В эти дни у ходорковцев большой праздник. Сами знаете, какой.

К числу ходорковцев я бы причислил, пожалуй, почти любого из тех, кто лично когда-нибудь соприкасался с этим человеком удивительной воли и чести. Общаться с ним и не остаться вне его ауры и обаяния просто невозможно. Ничего нового, нарочно посвященного его освобождению, я писать не стал. Просто взял и скопировал былое и кем-то когда-то читанное да забытое.

Ни буквы не изменил я в своем материале 7-летней давности. Ничего с тех пор не изменилось. Разве что сын мой подрос. Да МБХ оказался на воле, с чем я его от всей своей души поздравляю.

...Тебе, сынок, уже четыре года. Ты спрашиваешь, почему я тебя на взрослый манер величаю – Егором Сергеевичем? Просто мужчине нужно все помнить – отца своего, род, свое предназначение. Да не вертись ты, полежи спокойно и послушай-ка вот что...

Знаешь, сын, ты родился в самом начале этого века. Подрастешь, твое поколение так и будут величать – ровесники века. А для папки твоего, сынок, век этот начался очень странно. Помнишь, я тебе про Штирлица рассказывал? Так вот, мил дружок, когда ты только еще надумал появиться на свет, я решил, что меня, как шпиона, завербовали...

Надо же, откуда они узнали мой рабочий телефон? Сказали, что из Москвы, что приглашают и очень ждут. Умных людей послушать, с коллегами-журналистами познакомиться, подружиться, так сказать, регионами. Нет, оно конечно интересно и заманчиво, но...

- Все расходы за наш счет: дорога, проживание, питание, - отчеканил московским эхом в телефонную трубку мне голос. - От вас требуется только участие в наших семинарах.

"Но позвольте, так не бывает, в чем подвох?", - завопил внутренний голос, а "наружный", вконец заинтригованный, согласился приехать. Ну-ну, попробуйте, вербаните..

И ездил я, сынок, по таким вот приглашениям в этот странный огромный город-государство двенадцать раз. Да, это цифры 1 и 2, всего 12, втрое больше, чем лет тебе сейчас. Все вместе эти люди называются "Открытая Россия". Нет, Егор, не путай. Не "Единая Россия", а открытая! Зачем ездил, говоришь? А за умом, сынок, и ездил! Как в той сказке - про Иванушку и тридевять земель. Ведь без ума мужчине никуда. И его тренировать надо. А какие мы, сынок, поначалу дурачки были...

На первом же семинаре с парнем из Бурятии, с которым сдружились вмиг, порешили – как только станут наши доброхоты напрягать на ответные реверансы в наших газетах, мол, их "Открытая Россия" - чудо из чудес, "Юкос" - самая вкусная компания на свете, а главный их чудотворец – мессия во плоти, то мы сразу же дадим о том знать друг другу и будем держать круговую журналистскую оборону.

Кто такой, говоришь, чудотворец? А это, сынок, тот, кто делает все не так, как от него ждут. Знаешь, я видел его лично раз, наверное, 5 (у нас с тобой на ладошке столько пальчиков). Представь, какими глазами мы на него смотрели – ведь это был самый богатый человек страны! Богач, а в обычных джинсах – представляешь – как у папки прямо твоего! На ногах он, помню, однажды чуть стоял: оказывается, полсуток летел из самой Америки и прямиком с аэропорта - к нам. Я тогда еще захотел соригинальничать и выдумал вопрос:

- Вы и ваша компания – само воплощение успеха. А может ли что-то такое случиться, чтоб у вас дела перестали идти, а вы сами разорились?

А он грустно улыбнулся и ответил как-то слишком вдумчиво:

- Я вам назову навскидку способов 12 (все та же цифра это, сынок, 1 и 2), как можно задушить мою компанию. Думаю, их гораздо больше, если специально задаться этой целью.

Ты знаешь, Егор, так вышло, что через два дня после этого грустного ответа его главного друга (редкое имя у него – Платон) арестовали. Мы тогда как накаркали с ним (нет, не с Платоном, а с тем, что самый главный у них – Михаилом его звать)... Ты как раз тогда ходить начал, когда его посадили в высокую неприступную тюрьму. Что с ним сейчас? Сидит себе, сердечный. Далеко сидит и надолго. Говорят, тапочки шьет и книжки умные читает. За что его так? Видать, слишком умным оказался. А таких у нас не любят...

Самый бешеный день был у меня в апреле 2004-го. "Открытая Россия" к началу судебного процесса над Ходорковским и Лебедевым приурочила круглый стол. Подошли к вопросу основательно – пригласили журналистов со всей страны, адвокатов подсудимых, кого-то даже из Совета Европы. Ну и сторону обвинения – отважных рубак из генпрокуратуры. В тот день, бросив все дела дома, я с утра ворвался в Москву на самолете, всего несколько часов пробыл на круглом столе, и не без разочарования улетел этим же вечером домой. Это походило больше на митинг в защиту Ходорковского. Прибыли все, кого приглашали. Кроме бравых прокуроров. А что они могли сказать? Что им всего-то навсего сказали "Фас"?

А еще, сынок, я писал Ходорковскому. Почти как Ванька Жуков, о котором я тебе читал. Только не просил я его слезно забрать меня к себе, потому что проситься в тюрьму как-то глупо. Просто поздравил с Новым годом и пожелал ему чего-то очень доброго. Ведь и в тюрьму, сынок, дед Мороз тоже приходит... А еще меня били за него. Майку помнишь на мне - черную такую? Там выведено еще на спине крупно: "Ходорковский, GO HOME!". Что значит, возвращайся домой, хватит по тюрьмам мыкаться. Так вот, бугаев этих было человек 6 (столько, сын, тебе будет через два годика). Один спросил что-то про надпись, другой молча твоему папке и припечатал. А другие кричали, что Ходорковский этот... ну в общем, не любили они его. Хотя и знать о нем ничего не знали. У нас ведь любят не любить, ничего о нелюбимых не зная! В общем, ничего страшного, попадал я и в перепалки пострашнее. Только понял тогда, что не поднимется народ на защиту Ходорковского, не любят у нас богатых и непохожих. Но тебе об этом знать покамест рановато.

От меня - журналиста, приезжавшего раз за разом в Москву за счет "Открытой России", так никто и ничего взамен не потребовал. Зато я через себя пропустил понятие ПроСВЕЩение. Когда есть люди, которые хотят, чтоб в их родной стране было больше СВЕТа. И меньше тьмы. За "Просто так!", - как восклицали в том милом цветочном мультике. И если мы с тем самым закадычным другом из Бурятии и переписывались, то о чем угодно, только не о том, что нас хотят завербовать. Да и поумнели малость под влиянием "Открытой России". Что, собственно, наверное, и требовалось...

Оказывается, то, что я и тысячи таких как я – журналистов, учителей, библиотекарей, политиков (не счесть разных проектов для разных групп общества у "Открытой России") чуть умнее стал, чем кем-то положено, так это тоже наказуемо. Потому власть, годами понарезая круги вокруг этой организации, которую даже из-за решетки умудряется содержать упрямый тапкошвей, этой весной ее-таки почти прихлопнула – решениями того же Басманного суда, что упек Ходорковского за самый Амур-батюшку. Пока у них все-все получается в этой борьбе "ниже пояса". Это такой вид борьбы, когда тот, кто молчит, обязательно будет уничтожен.

Есть, сынок, такой огромный и грозный дяденька. Зовут его не по-нашему Каха. Фамилию не каждый выговорит – Бендукидзе. Он тоже богатый и умный, только от греха подальше он уехал из России и в другой стране сейчас живет. Так вот, однажды он таким же, как твой папка, журналистам, задал вопрос: "Что беспокоит вас больше всего? Что спать спокойно не дает?". И начали мы, сынок, выдумывать ответы один краше другого. И про Кремль, и про свободу слова, и про мировые порядки. А богатырь этот Каха и слушать ничего от нас не хочет – только брови сдвигает и покрикивает:

- Врете вы, сукины дети! Не может это вас волновать так, чтоб покою не было ни днем, ни ночью!

И тут один из нас несмело и негромко признался:

- Вообще-то я больше всего переживаю и боюсь за своих детей. Какую мы оставим им страну? Каково будет жить им здесь?

...Сынок, так ты у меня сморился, задремал, а папка твой и не заметил, заболтавшись. Оно, может, и к лучшему так. Не знаю я пока, сынок, что из страны нашей беспутной получится. Не ведаю, что еще должен буду сделать для тебя, пока ты вырастаешь в мужчину. Ведь жить в действительно Открытой России без всяких кавычек – это здорово!

Но знаешь, сын, я обязательно пойму и расскажу другим, чего мы делать не должны.

Молчать, бояться и себе не верить. Это для начала. А потом... Потом видно будет.

Спокойной ночи!

Сергей Губанов, газета "Суть", 28 марта 2006 года за 7,5 лет до освобождения МБХ.