Приношу извинения тем ополченцам, кто  рассказывал мне об этих жестоких боях вокруг Славянска за то, что в последний момент удалил наиболее жестокие эпизоды происходивших столкновений.

                     ПЕРВАЯ ПОБЕДА СКИФА

   Вишняк оторвался от воспоминаний и стал решительно всматриваться в старую карту времен  Великой  Отечественной войны. Карта была  стерта до дырок на сгибах, многие названия населенных пунктов едва просматривались. Но других карт не было. Ещё раз вспомнил о задании, отданном устно командиром. Тот высоко поднял вверх указательный палец и заявил:

   - Слушай сюда. Задание тебе сам "Стрелок" (Игорь Стрелков) даёт. И знай - за невыполнение у Стрелка одна мера - расстрел. Всё, хватит партизанщины. Воюем теперь как положено, дисциплина прежде всего. Приказы исполняем досконально.

   Майор вспомнил любимые дневные посиделки командира с неспешным потягиванием из горлышка холодного пива "Тинькофф", столь любимого начальником и его друзьями, и мысленно сплюнул. Ну  как еще можно отреагировать на  степенные привычки командира, пару месяцев назад возглавлявшего проходческую бригаду на шахте "Стахановская"?  Человек, конечно, авторитетный и порядочный, но в настоящий момент ему можно лишь отделение доверить. Да и то все время проверять. Ведь не знает человек, что такое приказ, что значит "Исполнение донести", что такое "головная походная застава",  что такое "планирование военной операции", взаимодействие  артиллеристов, саперов-минеров, пехоты,  наконец, как обеспечить грамотную разведку позиций противника - ведь с этого и начинается любая боевая операция.

   - Эх, смертельно хорошо все у нас будет, это точно, - Не раз с иронией  мысленно заряжал себя  Вишняк, с тревогой  пытаясь заглянуть в ближнее будущее. Там, в этом будущем, можно спроецировать первые бои, первую "притирку" бойцов и командиров, только после того можно подумать и о налаживании  воинской дисциплины.

   Их направили к Семеновке  - небольшому селу в двадцати километрах от Краматорска. Впоследствии  это село стало настоящей мясорубкой, а потом - кладбищем для обеих сражающихся сторон.

   Само задание, как выразился командир, "боевое поручение", было сформулировано странно и расплывчато. Им надлежало "воспрепятствовать проникновению  боевых подразделений противника  из Краматорска в сторону Донецка, для чего организовать охрану  шоссе в районе  поселка "Семеновка". В завершение командир сказал, что  взаимодействовать предстоит с группой "Молчуна".  

   Чтобы попасть в Семеновку из Славянска пришлось ехать по трассе М-03, буквально утыканной блокпостами. Причем, порою заранее трудно было угадать, чей же блокпост перед тобой. Главными ориентирами на тот момент было наличие у военных БТРов.  У ополченцев было тогда лишь несколько захваченных БМД (боевых машин десанта). У  украинских же вояк были  в изобилии БТР-80 с высоко вздетыми на длинных стальных штырях жовто-блокидными флагами.

   По этим флагам и ориентировались. Завидев их, сворачивали на проселок и гнали по нему на предельной скорости, развернув стволы в сторону дороги.

   Вишняк  много поездил по белу свету и, возвращаясь в Донбасс, не переставал удивляться насколько  мало здесь пространства, как один населенный пункт  жмется к другому. Вот и сейчас проскочили  все проселки за какие-то пару часов, тем более что все, за исключением Васи из Одессы с позывным Вектор,  были местными, могли проехать здесь с закрытыми глазами.

   Прибыв на место, майор  расставил машины в пятидесяти метрах друг от друга вблизи основного магистрального перекрестка, аккурат на границе лесопосадок. Сразу же организовал маскировку - так, как учили в Афгане. Заранее припасенные  куски брезента  закрыли  стекла, окрашенные металлические двери, борта  - всё, что могло дать отблеск. Нарубили топориком веток, прикрыв борта, капоты. К стволам "зушек"  прикрутили мягкой проволокой  пышные  ветки ольхи. Через какой-то час громоздкие КАМАЗы  и двухметровые  матово-черные стволы спарок даже не угадывались на фоне лесопосадок.

   - Ну ты даешь, Скиф, - восхищенно развел  руками Колобок. Вишняк  стянул с себя  насквозь промокшую от пота  тельняшку:

   - Что можем, то можем.

   А потом потянулось томительное ожидание.  Вишняк раз за разом проверял   запасные стволы и  боекомплект. Затем велел ввинтить запалы в гранаты и уложить в верхние карманчики разгрузок: слева Ф-1, справа - РГД-5. Курил сигарету за сигаретой с такой страстью, что Знахарь не сдержался:

   - Скиф, коптишь как паровоз в первую мировую. Ты нас всех без курева оставишь.

   Вынужденное безделье расслабляло и тревожило одновременно. Отовсюду приходили свидетельства о зверствах добровольческих батальонов, выросших как грибы после дождя. Одному из ополченцев, Степану Федоровичу  по кличке "Кубик",  сын привез видеозапись пыток, устроенных пленным ополченцам в батальоне  Айдар. Вишняка, военного человека,  полдня мутило после просмотра этого видео и фото. И тут курить стали все без перерывов. Так что к утру весь запас сигарет иссяк.

   Молчун со своими людьми не появлялся и никак себя не проявлял.

   - Вот уж в самом деле,  молчун, тебе бы не в армии служить, а преподавать бедной женушке уроки молчания, - бормотал майор себе под нос.

  Наконец, Вишняк решился на разведку. Решил пойти  в неё самолично, оставив старшим Колобка. Взял с собой  в помощники  Кубика:

   - Степан Федорович, выходим с тобой на разведку, а там и курева достанем. Приказываю:  взять с собой три рожка, три гранаты РГД-5 и три - Ф-1 . Готовность - через пять минут.

 Перед Семеновкой, небольшим, плотно застроенным селом с позеленевшим шифером на крышах, располагалось большое поле  высокой, в рост человека, кукурузы. Отдельные стебли вымахали за два метра и дали крупные початки, наполненные нежно-желтыми зернами. Крупные стебли  уже деревенели и начали желтеть. Главное - при прикосновение они издавали  вызывающе громкий шелест, так что  приближение любого человека можно было уловить за версту.

    Передвигаться по рядкам было не просто неудобно, но противно до оскомины. В конце концов майор стал передвигаться баскетбольным шагом  - левым боком вперед. Автомат перехватил в левую руку и держал на локтевом сгибе.  Кубик тоже начал двигаться баскетбольным шагом и даже стал обгонять Вишняка.

   Скоро в междурядье мелькнул  забор из серого, побитого грибком штакетника. За ним виднелась  хата, точнее сборно-щитовой дом, один из углов которого изрядно просел. Дом был обшит вагонкой, которая - до уровня подоконников,  была окрашена свежей светло-зеленой краской.

   Вишняк отогнул  в сторону ветхий штакетник и шагнул к дому. Навстречу из-за угла выпорхнула  светловолосая девочка лет шести. Заплетенные в косы волосы словно взвились надо лбом, когда она, притормозив, увидев Вишняка и Кубика.

   Майору вдруг увидел себя и  Кубика глазами испуганного ребенка. Оба небритые, с седой щетиной, засаленными ремнями автоматов, в грязных ботинках и пыльном камуфляже. Вспомнился внук Никита, который смотрел снизу исподлобья на чужих людей, входящих в его собственный, совсем  недавно купленный дом в Славянске.

Вишняк  расстарался: растянул рот в улыбке, да так, что обветренные губы лопнули и слева внизу выступила капелька крови. Он прикрыл губы рукой и поздоровался:

   - Здравствуй, миленькая. Ты только не пугайся, мы хорошие и добрые. И у меня есть внук, очень на тебя похожий. Вы бы с ним подружились…

Девчоночка прокричала:

   -Деда, деда, тут двое дядей с ружьями.

   Вишняк шагнул вперед, обогнул девочку. За углом, перед фасадом дома  у небольшого стола, укрытого цветастой клеенкой сидело целое семейство: пожилой мужчина лет шестидесяти, сорокалетняя женщина, девочка лет пятнадцати и двое  десятилетних мальчиков-двойняшек.  Представился, бросив автомат на плечо, сняв фуражку и вытянув по швам руки:

   - Майор Вишняк из ополчения Донецкой Республики. Временно расположились тут рядом с вами. Вот, с просьбой одной: не одолжили бы вы нам курева.  Продовольствие у нас есть, а про курево забыли.

    Хозяин встал и оперся на прислоненный к скамейке костыль:

   - Да вы присядьте, чайку чашечку выпейте. Хоть расскажете нам, что на белом свете творится.

    Вишняка и Кубика проводили к рукомойнику, подали чистое полотенце. На столе появился свежеиспеченный домашний хлеб и тоненько порезанное сало.  Пожилой Иван Михайлович рассказал, что у него гостит дочка Нина с четырьмя детьми. Жена его, Валерия, в больнице в Донецке, ей вот-вот будут удалять опухоль. А Нина с детьми решила пересидеть тревожное время  в родительском доме, поскольку в Макеевке, где у них с мужем двухкомнатная квартира, сейчас тревожно, по городу ездят военные. Муж трудится на шахте, до пенсии ему осталось всего-навсего три года. На семейном совете решили, что Нина с детьми пересидит тревожное время в Семеновке.

   Иван Михайлович сходил в дом и вынес оттуда три пачки сигарет и бумажный кулечек:

- Вот, попробуйте: самосад. Крепкий, но ароматный и горло лечит. Семена выписывал аж из Киева, сам растил. Жутко капризное растение, но табачок из него ароматнейший и лечебный.

Сделали из крупно нарезанного самосада самокрутки. Майор затянулся сладковатым терпким дымом. Сразу показалось: нет войны, нет  рядом ненависти и страха. Трещат совсем рядом кузнечики и  мирно, успокоено шелестят кукурузные стебли на соседнем поле…

   Вишняк совсем расслабился. Казалось, все тревоги последних дней куда-то отступили. Захотелось  выпить рюмочку самогона, от которого они с Кубиком отказались не без труда, и сидеть бесконечно долго в этом уютном уголке простого человеческого счастья.

   Интуиция в этот раз его круто подвела. Не сразу он расслышал гул натужно ревящих БТРов. Первой об этом оповестила младшенькая Настенька, выскочившая за палисадник и сообщившая, что к дому подъезжает два танка, а за ним едут автобусы с военными. Вишняк успел отметить цепким взглядом -   к  палисаднику приближались два БТР-80 и старенький трактор, тащивший на прицепе грузовую машину. Вплотную а ними следовали желтые автобусы, плотно заполненные людьми в камуфляже.

Бежать было поздно.

   Иван Михайлович заковылял к погребу и поманил за собой ополченцев, но Вишняк перехватил его:

   - В погреб нельзя. Давай-ка сюда, -  Вишняк указал на боковую стену дома, к которой были прислонены несколько десятков крупных стеблей  срезанной кукурузы. - Да закидайте нас сверху.

   Взвел автоматный затвор. Напомнил Кубику:

    - Стреляем в крайнем случае, сам понимаешь, дети здесь, - Уселся на корточки, вытянув колени в упор до стеблей. Слегка раздвинул пожухлые листья и сделал себе щель для наблюдения.  Достал гранаты и отогнул усики у одной чеки, потом, подумав, у второй. Снял затвор с предохранителя. Проследил, чтобы Кубик проделал то же самое. Взял за подбородок, развернул лицо к себе и посмотрел пристально ему в глаза:

   - Держись, брат. Струсишь, побежишь - умрем оба. Выдержишь спокойно, не обоссышься - будем жить. Понимаешь, оба будем жить и   баб любить, детей и внуков растить и баловать. Ухватил крепко за запястье и сжал уверенно и сильно, прошептал: "Будем жить".

   Первым во двор зашел крупный, почти квадратный айдаровец, одетый в новенький камуфляж. На брюках и куртке были видны свежие вставки клиньями. Никакая форма не вместила бы эту гору  костей,   мышц и жира.  Большое, круглое как блин лицо обрамлялось короткой иссине-черной бородкой. Маленькие черные глаза казалось вот-вот просверлят насквозь. На груди и на правом  рукаве  красовались  ярко-желтые нашивки с синими свастиками. Новенькие берцы огромного размера громко шаркали по цементированной дорожке.

   Айдаровец демонстративно передернул затвор новенького автомата и высоким, тонким, почти женским голосом пропел:

- Так цэ ж гнездо террористив, - Затем перешел на привычный русский. -А ну-ка,  дед, показывай где прячешь террористов.  Где погреб?

   Следом за ним во дворик вошли еще двое военных.  Первый, мужчина лет сорока с  узким длинным лицом, тонкой морщинистой шеей. Второй, совсем мальчишка, с тонким пушком над полными  губами и наивными васильковыми глазами. Одеты оба в выцветший застиранный камуфляж. Свои автоматы они  лениво сняли с плеч и стали обходить хату с двух сторон.

   Тем временем мордастый, как его мысленно оценил Вишняк, так же демонстративно вынул из разгрузки  округлую темно-зеленую гранату РГД, не спеша достал откуда-то снизу взрыватель, ввернул его в гранату и направился к погребу. Хозяин, прихрамывая, пошел следом.

Дальнейшее майор видеть не мог. Услышал только крик хозяина: "Не надо!". И через несколько секунд хату грузно тряхнуло. Глухой       взрыв ударил по перепонкам. Громко лязгнула выбитая  взрывом крышка погреба, обитая кровельным железом.

    Мальчишка с  васильковыми глазами прокричал ломающимся баском:

   - Дядь Федь, зачем  ты у людей погреб разбомбил. Глянь, у них же детки малые!

   А дядя Федя уже громко и смачно грыз яблоко, взятое со стола:

   - Ты, малец, быстрее соображай. Вот перед тобой настоящая террористка. - Он указал на старшую девочку, испуганно сгорбившуюся, зажавшую в детские кулачки края серой кофточки. - Веди её на допрос в автобус.

   Небрежным жестом ухватил девочку за косички и рывком бросил  прямо в руки длинноголового. Тот  сжал в согнутом локтевом сгибе девчоночью головку и потащил ее к автобусу.

   Тем временем мордастый таким же легким небрежным движение ударил прикладом автомата  вставшую со скамейки Нину. Удар пришелся прямо в грудь и вызвал у бедной женщины глухой кашель и последующее оцепенение. Сработал материнский инстинкт; ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы  не допустить гибели  остальных детей, чтобы удержать сознание от провала в бездну неистовства. Сквозь щель в стеблях кукурузы Вишняк увидел, как женщина сжала зубами губы и прикрыла обеими руками. Тотчас от левого уголка губ потекла струйка крови.

   Страх липким клеем охватил, обезножил сидящих за столом детей, оцепеневшего  Ивана Михайловича.

   Вишняк почувствовал, как у сидящего рядом Кубика дрогнули  мышцы ног. Пальцы правой руки  побелели, сжимая в неистовстве приклад  автомата. Майор протянул левую руку и что есть силы сжал  на мгновенье  плечо товарища.

   Казалось, время остановилось и повернуло вспять.

 Послышался голос мордастого:

   - Веня, сходи в автобус. Если … не встанет, то хоть на сиськи посмотри. Ты ж наверное их в жизни не видел. - И захохотал заливисто. Словно залаяла маленькая безобидная комнатная собачка…

   Вишняк почувствовал, как громко и настойчиво застучала кровь в висках. Показал жестом Кубику:  через десять секунд начнем. Потом поднял вверх два пальца, показав, что обоих айдаровцев он  завалит сам, а ему , Кубику надо быстро рвануть к автобусу и  бить по сидящим там боевикам..

   На счете девять где-то вдалеке ударила автоматная очередь, потом вторая. Над деревенькой взлетела красная ракета. Мордастый боевик пропел петушиным голосом:

   - Тревога. Все в автобус. Выезжаем.- Повернул голову,  издевательски улыбнулся, - Не расстраивайся, дед, скоро вернемся и всю твою семью, террористов и сепаратистов, осчастливим. Не сомневайся.

    Еще  через минуту в калитку вбежала девочка в разорванном, с пятнами крови, платье и бросилась на спасительную материнскую грудь.

                                                           

   Заревели   моторы могучих БТРов, совсем рядом затарахтел очумело  старенький трактор, тащивший на прицепе сломанный ГАЗ-33, забитый  смесью мешков с крупами, банками свиной тушенки и цинками с патронами. Украинское воинство двинулось вперед - устраивать засады, усмирять, насиловать и  покорять  донбасские села.

   Вишняк толкнул прикладом автомата Кубика, встал на четвереньки и осторожно пополз к углу хаты, стараясь не задевать похрустывающие стебли кукурузы. На углу перекинул автомат за спину, расчетливо отогнул на место усики  первой и второй чеки. Пополз к  ограде по-пластунски, обдирая до крови коленки, цепляя   деревянные колышки, к которым были подвязаны  стрельчатые кустики  помидор с обильными завязями.

   Проползли два десятка метров по кукурузному полю. Потом Вишняк поднялся и осторожно, боком стал передвигаться по рядку, стараясь не задевать стебли. Кубик неловко  шагал сзади, задевая плечами шуршащие кукурузные початки. Майор оглянулся и   увидел   мертвенно серое лицо, глаза, застывшие с ненавистью и вобравшие в себя  страх смерти. Сделал пару шагов назад,  взял  крепко за грудки и слегка приподнял. Прошептал-прошипел в лицо, в  побелевшие глаза:

   - Будем жить, понял! Обязательно будем, если ты очень захочешь отомстить, жену свою и детей спасти! -Повернулся и легко поскакал по рядку баскетбольным шагом. Кубик попытался двигаться так же, но стал шумно задевать стволом автомата по кукурузным стеблям. Вишняк опять вернулся к бойцу,  перехватил его автомат и  все так же легко  поскакал по полю. В мозгу зрел план, матерый и жестокий, выстраданный в беспомощном сидении у окрашенной стены хаты.

   Через полчаса они уже были у слившихся с зеленой стеной лесопосадок спасительными "зушками".

   Майор не дал себе отдышаться. Хриплым свистящим голосом начал отдавать приказания. Колобок, слава Богу, не подвел. Выслушал молча, понял все с полуслова. Вместе с Вишняком переставил свою машину на полсотни метров вперед  в неглубокую балочку. Майор проинструктировал:

   -  Через полчаса в лесок войдут бандеровцы. Когда все втянутся, жмешь на спуск. Смотри, сейчас стволы на уровне груди. Так их и надо держать: не выше, можно чуть ниже - на уровне пояса.  Вот сектор обстрела. Дальше идет моя территория. Отстреляешь два боекомплекта, меняй стволы. И опять - в том же порядке. Бей ниже - по лежачим.  За наводчика сам сядешь.  Запомни: их две сотни.  Чуть что не так, угол не выдержишь, стволы  медленно менять будешь -  нас  всех положат.

   Майор не стал говорить, что после первых залпов ему, Вишняку, придется бить по двум БТРам и надо обязательно разбить их, иначе их открытые  для любой пули или осколка "зушки" и их расчеты будут одномоментно  прошиты  яростными очередями  огромной многоствольной армады киевских бендеровцев. И это сверхзадача! А надеяться можно разве что на собственное хладнокровие,  твердость рук,  везение и Божью помощь.

   Первую машину Вишняк также спустил в балочку. Лично выверил установку с тем, чтобы  стволы прошивали насквозь лесопосадки на уровни  груди и чуть ниже.

Едва закончили забрасывать  ветками машины, подтянули   поближе к установкам  коробки с боекомплектами и сменными стволами, как  ветки в лесополосе, всего в двухстах метрах от них зашевелились. Вначале осторожно качнулись несколько молодых кустов, потом густые заросли заколыхались, послышались грузные шаги, треск сломанных сучьев. Скоро  вся лесопосадка зашевелилась, затрещала, наполнилась гомоном сотен голосов, перемежаемым матерными выкриками. Бандеровское братство, неопытное и расслабленное, развращенное безответным насилием и безнаказанностью, готовилось организовать засаду на ополченцев.

   - А нам ведь  страшно везет, - подумалось Вишняку. - Эти хреновы вояки умеют пока  грабить да насиловать. А разведку выслать, грамотно озадачить бойцов - это слабо. Нет головной походной заставы, нет фланговых дозоров, нет вообще никакой рекогносцировки местности.  Ну, значит - Бог с нами, не с этими гадами.

   Потом  в голове вдруг явственно всплыла совсем недавняя сцена:  возня в желтом автобусе, страшный  вскрик о помощи девчонки, ее кровь на  кремовом платьице в зеленый горошек. И скошенные, обезумевшие от страха и боли глаза. Подумалось:

   - Девчонке этой теперь  всю  жизнь маяться, переживать в страшных снах эти подлые рожи, вонь и грязь этих проклятых нелюдей.

   Это видение  чуть не стоило успеха всей операции и их висевших на волоске жизней. Рука Вишняка  непроизвольно повела стволы в сторону и висевшая между стволами ветка сползла, провалилась  вниз, выставляя  черный вороненый ствол  под жгучее июньское солнце. Но и в этот  раз их спасла беспечность и самоуверенность  айдаровцев.  Пьяные от безнаказанности и  распитого самогона, что выгребли в  погребах Семеновки,  бандеровцы громко  смеялись и  перебрасывались  матерными шутками, готовились к обеденному приему сала и горилки.

   Вишняк дождался, пока экипажи БТРов, шофера из машин перебрались в лесочек, чтобы пообедать, а потом и  соснуть часок, прячась от жаркого солнца.

Первые ряды бандеровцев стали подбираться вплотную к  расчетам "зушек".  За секунду до столкновения лицо в лицо Вишняк нажал на ножной спуск, уверенно повел стволами по намеченному сектору. Смотрел  чуть выше вздрагивающих стволов, выбрасывающих полукилограммовые снаряды со скоростью  четыреста выстрелов  в минуту. Явственно услышал последний выстрел, медный звон случайно выпавшей гильзы и ощутил падение отщелкнутой ленты.

     Присевший рядом Падре подкинул как перышко тридцатипятикилограммовую патронную коробку и заправил ленту. В эти же секунды замолчала вторая  "зушка".

   Вишняк мысленно  поблагодарил себя и порадовался своей терпимости к  командиру второго расчета. Колобок был на высоте.

   Бросил мельком взгляд на лесок впереди и содрогнулся. Лес превратился в бурлящее море. Волны с треском поднимались и опускались, срезанные, сломанные ветки  явственно вздымались и падали. Это бушующее море ревело, один вал накатывал на другой в утробном страхе и  бессильной ярости.

   - Смертельно хорошо, - пробормотал Вишняк, нажимая на ножной спуск, поводя  вздрагивающими стволами от  обреза того сектора, который обстрелял Колобок. Дальше бормотал что-то совсем неуместное:

   - Только на уровне пояса, не  выше.

Успел  дважды пройти стволами по своему сектору. Опять услышал щелчок  закончившейся патронной ленты. Двинул кулаком по плечу Падре и просипел:

- Стволы меняй, убью гада. - Вспомнил: тренировал расчеты по скоростной смене стволов, сгибал пальцы посекундно, потом поднимал так же. Добился наконец - оба ствола меняли за 20 секунд.

   В этот раз Колобок опять оказался на высоте. Он раньше Вишняка сменил стволы и вновь  разрубал слитными  снарядными очередями упругую,  качающуюся волнами зелено-красную массу лесополосы.

   А Вишняк взглядом был уже далеко,  метрах в семистах. Там фигурки бойцов в танковых шлемах бежали к двум БТРам, падая и пригибаясь. Майор прицелился и зашептал, засипел:

   - Боже спаси и помоги,  все Святые, помогите!

  Стволы рыкнули двумя короткими очередями, трассеры уперлись прямо в борт первого БТРа. Над башенкой сразу показался сизый дымок. Фигурка, прыгнувшая было на броню, сломалась пополам, поползла  в сторону. А второй БТР уже стал поворачивать   ствол КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова, танковый) в сторону  "зушки".  Вишняк представил, как 14,5 - миллиметровые пули прошивают расчеты "зушек", рвут плоть, разбивают  на куски  стволы и станины его установки.

   Нога механически нажала на педаль - и оба ствола  выбросили длинные очереди.   Бандеровский  БТР неожиданно распух и начал расползаться по швам. Башня стала в замедленном темпе отрываться от корпуса и уходить всё выше и выше. Через долю секунды воздух упруго ударил в уши: внутри БТРа  взорвался  боекомплект. Потом выяснили:  в этом  БТРе  перевозили ящики с  противопехотными минами, которые  айдаровцы планировали поставить перед лесопосадками.

   Только теперь майор решился взглянуть на то, что несколько минут назад было цветущим густым лесочком. Неожиданно и неуместно взгляд остановился на  рукотворных выемках для полива. Бороздки, выходившие прямо к его установке, расположенные продольно,  показывали, что совсем недавно люди этот лесочек заботливо поливали и радовались окрепшим стволам березок, ясеней и осин. Теперь же  это была та самая картина, о которой тридцать лет назад новобранец из Уфы высказался когда-то предельно точно: "смертельно хорошо".

   Весь бывший лесочек представлял теперь собой трагическую  площадку, заваленную срезанными, перемолотыми  ветками. Словно гигантская мясорубка горстями втянула в свое жерло огромное количество деревьев, кустарников вперемешку с расположившимися в них людьми, их оружием,  снаряжением и  безжалостно перемолола их.  Местами перемолотая  зеленоватая биомасса вспучилась грязно-оранжевыми пятнами. В некоторых местах виделось  робкое шевеление. Казалось, какая-то жизнь ещё теплилась на отдельных участках. Потом всю площадь накрыл вопль раненого, перешедший в надрывный вой.

   Через минуту первый из подбитых БТРов густо задымил и  ветер выбросил большую порцию копоти на бывшую лесопосадку. Второй БТР начал выбрасывать серии звонких выстрелов  - это продолжал взрываться боезапас,  иногда крупнокалиберные патроны рвались пачками. Ветер погнал целую тучу черной копоти и с этого БТРа прямо на  точку, откуда раздавался нечеловеческий вопль. Скоро всю площадь бывшего лесочка  милосердно накрыло черным саваном.

   Майор подал сигнал вращением  правой руки над головой, прокричал, выбрасывая с силой воздух из прокуренных легких:

   - Заводи!

   Приказал трогаться в сторону, параллельно шоссе. Машина Колобка прошла с десяток метров и остановилась. Вишняк почувствовал, как что-то ёкнуло под  сердцем. Спрыгнул с машины и побежал к  второму расчету, забыв подправить автомат, который больно бил по правому бедру.

     Уже подбегая к машине, увидел: Колобок и Вектор рысцой спешат к  ползущему со стороны лесопосадок зелено-оранжевому существу, бывшему  совсем недавно человеком. Подошел спешным шагом к лежащему, на ходу снимая поясной ремень. У молодого айдаровца, того самого юнца с васильковыми глазами,  бронебойным снарядом была отсечена правая рука выше локтя, из среза  выглядывала снежно белая кость и  сгустками плескала алая  кровь.  Вишняк  туго стянул ремень   чуть выше раны и бросил Колобку:

   - Неси аптечку.  Умелыми движениями сделал противошоковый укол, перетянул бинтом рану и приказал грузить раненого  в кузов, набросав туда несколько   срезанных веток. Посмотрел в глаза Колобку:

   - Такая она, война. Ты не видел ещё, что они творили в Семеновке. А что они творят с пленными, с девочками! И запомни: теперь между нами и ними будет долгая война, кровавая,  победитель получит главное - право жить на этой земле. Сжал крепко кулак и постучал по плечу, добавил:

    - Больше не останавливаться и раненых не подбирать. Надо занять новую позицию и ждать авианалета. Уж теперь нас не пощадят, сам понимаешь.

   На новой позиции их нашли  конные разведчики от  группы Молчуна. Пятеро бравых казаков- кавалеристов были находкой и несказанной радостью       для ополченцев.      

    Вишняк   коротко описал боестолкновение. Добавил:

   - Противник потерял около ста человек убитыми  и ранеными. С нашей стороны потерь нет.

Статный казак с пышным чубом снял кубанку с красным верхом и присвистнул:

    - Ну ты даешь, Скиф. У них сотня жмуриков - а ты без потерь. Тут любой скажет: заливаешь

   Вишняк криво усмехнулся:

- А ты пойди и пересчитай. Только смотри, не писайся со страху.

   Казаки пошептались и попрощались:

   - Прощевайте, только ваше донесение мы перепроверим, - Пожилой казак, с орденом Красной  Звезды на груди обернулся:

- Ежели полсотни насчитаю - приеду поклониться и бутыль горилки притяну.

   Казаки вернулись через час с небольшим. Переднего, статного всадника качало в седле из стороны в сторону. Вишняк удивился: неужели зацепило где-то. Вроде выстрелов не было. А может, горилки пропустил с полбутылки? Подъехав, казаки спешились. Молодой статный командир разведчиков, сделавший было шаг в сторону майора, вдруг качнулся, его развернуло и послышался  утробный рык:  казака рвало тяжкими, могучими порывами, выворачивало наизнанку. Пышный чуб упал на глаза, скрывая  глаза, в которых застыл ужас.

Бледно- серый пожилой  казак положил на землю несколько трофейных автоматов, протянул майору в подарок длинноствольный увесистый пистолет -  настоящий  АПС (автоматически пистолет Стечкина). Потом, поглаживая зачем-то  свой изрядно потертый орден на левой стороне груди, проговорил тихо, изогнув каким-то странным жестом губы:

   - Извини, майор, ты там такого наворотил, что с непривычки любого вывернет. Я вот тоже едва стерпел. Знаешь, там руки оторванные, мозги и внутренности человеческие на кустах. Тяжко смотреть. Но командир настоял на досмотре: надо же докладывать самому Стрелку (Игорю Стрелкову).  Тот оправданий и пустой болтовни не принимает. Строгий. Да сейчас по-другому и нельзя. Кто  строже будет, тот и победит.

Потом казак взмолился:

   - Ребятки, дайте граммов сто, дурно мне.

Колобок свинтил  крышку с фляги и забулькал в подставленную Падре крышку от  котелка.

Казак жадно, одним глотком проглотил спирт, закашлялся, запил заботливо поднесенной водой и  с силой выдавил из себя:

   - Я насчитал сто двадцать восемь трупов. Это не считая тех, что ты положил  около их БТРов и машин. Там тоже все "двухсотые". Раненых почти что не осталось. Пожевал губами, - Прав ты был, майор, ты весь их батальон положил. Были  б все  у нас такими как ты, мы  бы давно уже войну закончили.

   Майор почувствовал на себе  взгляды ополченцев и казаков, пробормотал:

   - Спасибо, казак, что похвалил. Не я один победил, все мы.  Только я считаю: нам сам Бог помог, он вложил в меня  силу, я словно на полчаса  вперед в жизнь заглянул и увидел там все так, как должен был сделать. Только гадов этих все равно жалко. - Майор посмотрел на раненого айдаровца, вспомнил его красивые васильковые глаза, которые сейчас, в обморочном состоянии, мелко подергивались. Бросил казакам, - Вот что, ребята,  берите раненого, кладите поперек седла и рысцой до шоссе. А там в любую машину его положите, до госпиталя. Сами галопом к Молчуну, а лучше прямо к Стрелку. Мы же пленных не взяли. Некого допросить и узнать, кто ещё  там двигается следом за  этим  грёбаным  "Айдаром". Вдруг там танковый батальон объявится!  А нам сейчас отсюда отлучаться никак нельзя.- Прокашлялся. Потом добавил:

  - Давайте с Богом.

Посмотрел вслед удалявшимся конникам и занудливым командирским голосом приказал:

   -  Патронные коробки заполнить, как прежде - четыре осколочных, один бронебойный трассер. Машины замаскировать как учил. Срок на всё сорок пять минут. Всё делать как на тренировках. Время пошло!