В этот день в 1314 году родился Преподобный Сергий Радонежский, спаситель России, воссоздавший заново Русский мир, о котором мы сегодня спасительно вспомнили. Ему я посвящаю книгу,  материалы для которой начал собирать давно,  безмерно удивляясь его мужеству и удивительному дару  Провидения.

Ниже привожу небольшой фрагмент…

Преподобный Сергий Радонежский (В описываемое время отец Сергий Радонежский был игуменом. Однако, мы, по прошествии веков, после канонизации, представляем его истинно Преподобным  и можем писать это слово с заглавной буквы) короткой летней ночью 17 июня 1391 года не спал, вдыхая пряный аромат дубравы, слушал уханье ночного филина. Он только что узнал время своего ухода из этого мира, возрадовался, что еще успеет услышать о разгроме ненавистной Орды и падении оков с многострадальной Руси. Главное, он ожидал в эти дни известий с далекой речушки по имени Кундузча, что плавно течет по степям восточнее Волги.

Вспомнились годы юности и молодости, когда он почувствовал свое предназначение и начал нести Слово Божие.

В проповедях, звучавших как колокола тревоги, он призывал к терпению и покорности воле Божией, к смирению, но бесконечно думал о страданиях простого люда, о том тумане и мраке, которым закрыто было будущее русского народа, утерявшего веру в себя и своих правителей.

А правители Руси, копируя повадки ордынцев, рвались рьяно к одному - получить от всесильной Орды право на сбор ясака - дани с русских княжеств, ободрать как липку, да оставить тайком себе треть  собранного. Таковы были нравы князей. Все они хотели властвовать, оперевшись на дикую силу Орды. Ордынские ханы с насмешкой и издевкой наблюдали за этой позорной, зачастую кровавой междоусобной враждой князей да бояр.

Могучая Орда все глубже вторгалась в русские просторы. Огромный паразит пустил ядовитые щупальца в самое сокровенное - в сознание русского человека, истощив его внесенным ощущением бессилия и безнадежности будущего. Превращенные в вечных данников - райя (Райя - в древней мусульманской терминологии - иноверцы, ставшие вечными данниками. Подразумевалось, что это люди второго сорта, обязанные вовремя платить дань и исполнять беспрекословно другие обязанности), русские люди уже почти смирились с неизбежностью  проживать жизнь согбенно, влачить свои кандалы от младенчества до старости.

Преподобный со скорбью  осознавал, что матери  не хотят рожать рабов-данников, что все меньше становилось ратников в княжеских дружинах. Россия тихо увядала. Первым уходил сломленный Киев, могучий некогда и мудрый. Еще жила Киево-Печерская лавра, еще западали в душу киевлян проповеди православных иерархов, еще воодушевлял духовный подвиг монашеских общин. Но увядание побеждало. Невидимый червь точил народную душу. И вот уже хозяйничают в Киеве литовские князья. Речь литовская на улицах забивает русскую. Да все чаще звучит речь кипчакская (Кипчакская - один из видов тюркского языка, на котором говорили многие этносы на Востоке). И смиренно горбятся плечи русичей, придавленные иноземными мечом  и словом.

Об этом выстрадано думал Отец Сергий. И великое таинство свершалось бесконечно долгими  ночами, когда молитва уже не успокаивала душу Преподобного. Знал и понимал: духовный подвиг его становился безупречным примером. Тысячи разуверившихся молодых русичей шли к нему как к предтече, постригались в монахи с одной мыслью - уйти от безысходности, уйти от гнета, обрести  духовную свободу, дорога к которой была закрыта в мирской жизни. А еще им хотелось уйти от печальной обреченности.

И стали приходить к Преподобному крамольные мысли в бессонные и бесконечные ночи о том, вправе ли он, давая духовную пищу, проповедуя нравственность и благочестие, закрывать глаза на страдания народа? Прав ли он, проповедуя непротивление злу и насилию? Прав ли он, видя обреченность и неотвратимость гибели Руси православной, лишь смиренно молиться? Неужели не в силах он  хоть что-то сделать и увести русичей с дороги  увядания и гибели?

Крамольные вопросы терзали и мучили, особенно когда в создаваемые монастыри все чаще стали приходить ратные люди, разочаровавшиеся в князьях, разуверившиеся в победе русского оружия. А однажды пришли славные воители Пересвет и Ослябя, сложили свои мечи, не знавшие поражений, к ногам Преподобного. Рассказали отцу Сергию о своей великой скорби, о неверии в князей, погрязших в сварах, пресмыкающихся перед Ордой.

Вот тогда произошло что-то внутри Преподобного, отдалось гулко знакомым пришествием нового большого сокровенного знания. И нашел в себе силы обратиться к защитнице Руси православной - к Матери Божией, не раз помогавшей своими наставлениями. Она явилась на призыв, долго и сострадательно смотрела на смятенного Преподобного, слушала его покаянные горячие речи. Так продолжалось несколько ночей. И однажды, печально качнув головой, дала благословение его планам.

Наконец, завершив долгие ночные бдения, стал он призывать к себе после вечерней молитвы отважного и лучшего на Руси воителя Пересвета, вел с ним длинные тайные разговоры о судьбе Руси, о предназначении духовного пастыря, не способного закрывать глаза на страдания народа.

И вскоре на специальных закрытых подворьях, потаенных монастырских засеках зазвенели русские боевые мечи и мощные секиры, защелкали гулко тугие тетивы трофейных степных луков. Опытные воители Пересвет, Илья, Никодим, Ослябя, десятки других славных ратников в свободное от молитв время учили молодых иноков искусству войны, учили побеждать, либо умирать в строю, не сгибаясь, сбирая с ненавистного врага обильную кровавую плату за свою гибель.

А еще в дальних монастырях появилось невиданное оружие - отлитые из особой бронзы длинные толстостенные трубы. О таких Преподобному рассказывали греки, принесшие с собой секреты огнестрельного оружия - пушек. В особой тайне завозился черный порошок - порох. В лесной глуши, тщательно охраняемой и недоступной чужому взору, загремели первые, пока еще неумелые залпы (Именно с тех пор пушкари - артиллеристы считают своим небесным покровителем Преподобного Сергия Радонежского).

В эти годы новых откровений и великих дел, по  воле Божией и призыву Преподобного строятся Благовещенский монастырь на Киржаче, Старо-Голутвин близ Коломны, Высоцкий монастырь, Георгиевский на Клязьме.  Лучшие ученики Преподобного спешно воздвигают более 40 обителей: Саввино-Сторожевский близ Звенигорода, Ферапонтов, Кирилло-Белозреский, Воскресенский Обнорский и десятки других. И во всех обителях величественный Дух Преподобного - равенство и братство, строгая, но справедливая дисциплина, воспитание самоотверженности и жертвенности во имя православной Руси.

С невиданной страстностью всем миром создавались новые обители. Сотни, а потом и тысячи молодых русичей самоотреченно устремились в них. И нигде ни одна чужая душа не проникла в истинную суть этих тайных военных школ, никто сторонний не мог предугадать, что растет целое поколение иноков-воинов, посвятивших себя служению Богу и Отечеству.

Александр Зуев, 3 мая 2017 г.