Серьёзных сокращений в сфере высшего образования все ждали. Формально Правительство РФ объясняет их необходимость уменьшением числа студентов, т.н. «демографической ямой». Фактически же эти сокращения вызваны постоянным нищанием государства и его принципиальным и давним нежеланием тратить деньги на образование. 

Новый виток сокращений связан с исполнением «Майских указов» президента – предвыборных обещаний, данных им в 2012 г. и включающих пункты о повышении зарплат преподавателям практически вдвое. 

Эти указы не исполнялись в течение пяти лет, хотя об их полном выполнении Минобрнауки отчиталось еще конце 2017 г. И только в начале марта 2018 г., перед очередными президентскими выборами, зарплаты преподавателей вузов были заметны повышены – не в двое, но примерно на 50%, хотя вполне возможно, что это всего лишь разовые выплаты, поскольку о них официально не сообщалось, и трудовые договоры не пересматривались. Уже тогда было ясно, что за этим последуют скорые сокращения: бюджетных средств на образование больше не стало, и раз зарплаты повышают, число преподавателей должно значительно уменьшиться, а их и без того изнуряющая нагрузка  – ещё повыситься. 

Не прошло и месяца, и в СГУ это время настало. О  сокращениях объявлено, но очень тихо, только в кулуарах, исключительно тем, кто должен это сокращение проводить  практически – руководству факультетами, деканам, заведующим кафедрами. Но и им сообщили только ограниченную информацию, ровно столько, сколько положено знать, – общие цифры скрываются, так что известны только локальные ситуации.  На кафедре философии и методологии науки философского факультета СГУ сокращены 0, 75 ставки из 4, 75 наличествующих – почти 16%. Сокращения есть и на других кафедрах факультета, но узнать конкретные цифры невозможно. Пострадали все факультеты  – например, на крохотном уже физфаке сокращают 2 ставки. Можно предположить, что на больших факультетах сокращения больше. Но если даже всего по две ставки на факультет, то, умножив на количество учебных подразделений СГУ (а их ровно 25), получаем  50 ставок.

На самом деле, это весьма мягкая оценка. Ведь начальное сокращение ведет за собой дальнейшее: любая кафедра может существовать только в том случае, если ей отведено не менее пяти ставок. Тот факт, что на той же кафедре философии и методологии СГУ останется всего четыре ставки автоматически означает ее скорое уничтожение как структурного подразделения – слияние с другой кафедрой или просто ликвидацию. При  таких трансформациях обязательно сокращается  и неосновной персонал – заведующие кабинетами, методисты, лаборанты, и снова могут оказаться лишними некоторые преподаватели. А это означает, что реальные цифры сокращений будут куда больше. 

Чем обусловлено подобное сокрытие информации? Почему об увольнениях не объявляют открыто? Дело в том, что в данном случае мы фактически имеем дело с массовым увольнением. Согласно Трудовому кодексу (статья 82) массовым увольнением называют сокращение численности сотрудников на 50 человек за 30 календарных дней. Организация имеет право на массовое увольнение, если оно обусловлено экономической необходимостью, но для всякого добросовестного работодателя  этот акт   связан с серьезной подготовкой и влечет за собой определенные последствия, предполагает значительную ответственность. О массовом увольнении следует официально и ОТКРЫТО объявлять приказом за три месяца; его следует согласовывать с профсоюзом (в случае СГУ смешное действие!); о нем следует информировать службу занятости, а уволенных сотрудников трудоустраивать. Следует принять и новое штатное расписание, которое служит доказательством необходимости проведённого увольнения. Должны быть определены социально незащищенные группы людей, увольнению не подлежащие, а также те сотрудники, которые пользуются квалификационными преимуществами и увольняются последними (в вузах это, как правило, профессора). Словом, при массовом увольнении, гласном и прозрачном, не удастся просто так выкинуть людей на улицу.

Однако администрация СГУ идёт другим, уже проверенным путём. Она не желает расписаться в массовом увольнении и принять на себя ответственность за это неприятное событие. Она хочет заменить 50 уволенных человек пятьюдесятью сокращенными ставками.  И для этого практикует «скрытые сокращения» –  старается минимизировать количество прямых увольнений; пытается  уговорить преподавателей добровольно отказаться от части своих ставок, раскидав  запланированное число сокращений на возможно большее количество людей.  И при этом выбирает самых послушных, не знающих законодательства, не умеющих сопротивляться, не отстаивающих своих прав. Взывает к их совести, призывает учесть интересы всего коллектива и  помочь остальным сотрудникам.   Дело доходит до смешного: в университете уже есть преподаватели, работающие на 0,15 ставки, и это их основная работа.

Разумеется, не обходится и без фактических увольнений, и кто-то лишается работы окончательно и бесповоротно, но тоже тихо, шито-крыто. При этом критерием сохранения того или иного сотрудника являются не профессиональные качества, а способность приносить формальную пользу разрушающейся системе. Так, могут уволить молодого перспективного сотрудника, и оставить на работе девяностолетнего профессора, только на том основании, что тот является членом какого-либо дышащего на ладан диссертационного совета, в работе которого он давно уже не принимает реального участия, но который вместе с его увольнением должен будет закрыться, потому что заменить этого профессора уже некем. В любом случае, обманывают коллектив,  водят за нос конкретных людей, попирают закон.  

Увольнения в СГУ скрывают еще и потому, что на носу выборы ректора, и такая непопулярная мера, как сокращения, может превратить и без того неприятный выборный фарс в ещё куда более неприятный. 

Оправданы ли такие серьёзные сокращения в СГУ? Связано ли оно напрямую с заметным сокращением числа студентов? Из приведённой таблицы видно, что с 2012 г. по 2016 г. количество студентов в СГУ сократилось всего на 4%, в то время как количество преподавателей – на 13%.

Нагрузка на преподавателя при этом выросла на 9% – сокращения явно не связаны с тем, что преподавателям больше нечем заняться. Видно также, что на одну преподавательскую ставку приходится почти две ставки неосновного персонала – это значит, что государственные деньги в большей степени идут на содержание университетских чиновников, а не на зарплаты преподавателей. Почему бы тогда не сокращать в первую очередь административный аппарат?

А из графиков следует, что в своем стремлении угодить Минобрнауки и поддержать его тренд на уменьшение числа преподавателей саратовские вузы заметно  превзошли средние цифры по стране, и  сокращения за последние 7 лет в Саратовской области составили более 30%.   Мы  отличники и  передовики  – увы, не по качеству знаний, не по научным достижениям, по сокращениям. 

То, что происходит с сокращениями в СГУ, иначе, как беззаконием назвать нельзя – нарушается трудовое законодательство. Но действия администрации СГУ являются не только незаконными, но и безнравственными. Ведь  администрация СГУ вполне могла бы справиться с  экономическими, ею же преимущественно  и созданными проблемами, не сокращая при этом ни в чем не повинных, прилежных  и работающих за копейки преподавателей, а уменьшая свои собственные невероятные, непропорциональные их труду и способностям  зарплаты. Сократив зарплату любого проректора или ректора до пристойных и заслуженных цифр, вполне можно было бы спасти  с десяток рабочих мест в СГУ. А как еще должен вести себя не справляющийся со своими задачами, но нравственный работодатель? В первую очередь, уменьшить выплаты себе.  Вот у него-то и должна заговорить совесть, вот он-то и должен войти в интересы коллектива.

Что мы получим в итоге? Нас в очередной раз жестоко обманут. Второго июля, перед летними отпусками, стоя у отдела кадров, можно будет посчитать по головам число истинно уволенных, тех, с кем университет распрощался, кого выкинул на улицу на этот раз. Они выйдут из отдела кадров с уже ненужными им трудовыми книжками. Скорее всего, их будет менее пятидесяти человек. А первого сентября окажется, что в университете работает  куда более пятидесяти «скрыто уволенных» – преподавателей, работающих  на  смехотворную часть ставки, которые за  нищенскую, гораздо меньшую, чем раньше,  зарплату выполняют свою прежнюю или еще большую нагрузку. И вот это покажет нам истинные размеры сегодняшнего обмана.  

Благодарю доцента кафедры  физики и общетехнических дисциплин Югорского государственного университета Ванду Феликсовну Тиллес за консультации по вопросам трудового законодательства, статистику, графики и таблицу, использованные в этой статье.