Любое государство обязано целенаправленно и систематически лгать. Лгущими политиками мир не удивить, и ложь государства нередко обращается в народное благо. 

Вот соврали нам, что в восьмидесятом году мы будем жить при коммунизме, – и хорошо, и спасибо, что там не оказались. Прекрасно, что не повернули северные реки, замечательно, что партия не оказалась умом, честью и совестью нашей эпохи. Собственно, политические партии тогда и умирают, когда давятся собственной ложью. 

Иное дело, ложь публично произнесённая, но частная – личная или корпоративная. В некоторых странах и в некоторые времена она была опасной, а поэтому редкой. За неё можно было по шапке получить, а то и головы лишиться. 

Но уж если вывели тебя на чистую воду – полагалось виниться-каяться и тут же уходить куда-то в тень, чтобы не позориться, и чтобы наказания было поменьше. 

Сейчас публично и безнаказанно лгут очень многие. Обычно – в ответ на произнесённую правду. Говорят ему: воровал-приставал-замешан. А он, утершись: вранье-поклёп, провокация-инсинуация, это все аспиды-враги проклятые, либералы англосаксонские, завистники антироссийские, русофобы-непатриоты зловредные, желающие навредить нашей стране и миру во всем мире. Сфотографирован не я, и шляпа не моя, а я в это время в присутствии сорока свидетелей... И такой искренностью порой веет от этой лжи! А тут ещё и свидетели подтягиваются, и все пылкие – верить начинаешь, даже если сам свечку держал. 

Никто публичного обличения теперь не стесняется, в тень-отставку не уходит, а нередко и идёт на повышение – за ложь нынче награждают. 

А говорящих правду уже даже не ненавидят, на них  чаще всего не обращают внимания: ну, поквакал кто-то из камышей, полаял кто-то из подворотни – болото-то не исчезло, и слон идёт. 

Кто сегодня может лгать безнаказанно? Исключительно хорошие люди. Ведь хорошее – вещь относительная, и нынче хорошими людьми считаются те, кто вписывается в систему, то есть лжёт-ворует-нарушает систематически. Случайно же нарушившим и единожды солгавшим, как и прежде, грозят наказания. Впрочем, грозят они и тем, кто произносит правду, – чтобы не мешали хорошим людям спокойно лгать. Всякий говорящий правду – теперь враг, иногда и личный, но всегда государственный. 

Уже выстроен идеальный мир лжи, где все наоборот: ложь – правда, правда – ложь. И процветают в этом мире исключительно лжецы. В нем правду произносят только тогда, когда за неё больше платят. В нем слишком честными считаются те, кто не лжёт без особой необходимости. В нем есть лжецы настолько лживые, что даже произнесённая ими правда становится ложью.

Ложь повсеместна, она проникает в плоть и в кровь и отныне называется чистой совестью. Лгать сегодня нужно как можно больше – это правильно и выгодно. Лжи так много, что многие вообще забыли: на свете существует правда. 

А ищущим правды или просто не желающим сойти с ума от расхождения слов и реальности следует все произнесённое понимать с точностью до наоборот, и истиной считать инверсию к публично сказанному. 

Поэтому скажу так: коммунизм мы к одна тысяча девятьсот восьмидесятому году построили, а общество тотальной лжи к две тысячи восемнадцатому – нет. И вот это чистая ложь.