Я часто вспоминаю свое детство и понимаю, что одним из самых ранних и самых сильных чувств было для меня чрезвычайно остро переживаемое ощущение хрупкости бытия. Оно заставляло волноваться за самых близких людей, вызывало тревогу, им были обусловлены многие страхи. Не знаю даже – было ли мгновение, когда бы это чувство не присутствовало в моей жизни.

И я очень хорошо понимаю, как может оно ранить сердце человека, как может лишить его радости пребывания в этом мире, и даже – как оно может убить. Но возможно и другое. Это чувство, такое на самом деле правдивое и так точно отражающее реальность, может приносить не только вред, но и неоценимую пользу.

В поисках необходимой опоры, отчаянно пытаясь понять, как защититься от разрушения, как найти что-то или кого-то, кто может утешить, поддержать перед лицом множественных, обступающих нас со всех сторон угроз, спасти от них, человек нередко приходит к Богу.

Приходит и у Него обретает успокоение от своих бесчисленных тревог, так, что сама жизнь становится совершенно иной. Нет, она может быть такой же нестабильной, такой же опасной, в ней будет оставаться ровно столько же неправды и несправедливости. Но в ней появляется нечто принципиально иное: измерение вечности, ее перспектива. И ощущение хрупкости ЗДЕСЬ перекрывается уверенностью в сохранности ТАМ.

Жизнь в перспективе вечности на самом деле очень сильно отличается от той, которая ее не имеет. В ней надежда преобладает над отчаянием, радость ожидания – над скорбью от потерь, любовь – над страхом.