игумен Нектарий

О молитве, рожденной жизнью
25.10.2010 - 11:50

Известно такое выражение: "непрестанная молитва". Ее стяжанию посвящали свою жизнь многие подвижники; она ― та золотая нить, которая соединяет небо и землю, или, по старцу Паисию Святогорцу,― возможность находиться "на одной волне с Богом". Это делание многотрудно и высоко. Мне же, в завершение цикла статей о молитве, хотелось бы сказать немного о другом: о молитве… постоянной.

Как минус превратить в плюс

На что жалуется большинство из нас, говоря о том, что молиться трудно, о том, что стоя на правиле, мы рассеиваемся и думаем о чем угодно, но только не о смысле тех прошений, с которыми обращаемся к Богу? Ни на что иное, как на жизнь с ее заботами, многоразличными попечениями и рождающейся от них суетой. То есть ― жизнь нас отвлекает от молитвы. Старается человек "держать" в течение дня Иисусову молитву, но то одно занимает его, то другое захватывает внимание, то третье напрочь выбивает из молитвенной колеи. И порой просто отчаяние охватывает: да как же совместить все это ― то, что с нами происходит, что мы делаем и говорим, и молитву? Но причина этого недоумения ― непонимание крайне важной истины: в нашей жизни (общественной или личной ― неважно) нет ровным счетом ничего, что не касалось бы… Бога.

Мы живем в мире, который сотворил Господь, и Его Промыслом этот мир стоит и существует доселе, каждая зверушка, каждое насекомое, каждая травинка в нем не могли бы появиться на свет, дышать, двигаться, расти, если бы не Его постоянная, ни на мгновение не прерывающаяся забота. И насколько больше эта забота и это внимание проявляются о нас ― людях, творении самом удивительном и в то же время самом сложном! Как сказано в известном духовном завещании преподобного Серафима Вырицкого от лица Бога человеческой душе: "Все, что касается тебя, касается зеницы ока Моего".

И потому то, что "отвлекает от молитвы", должно на самом деле напоминать нам о ней. Все в нашей жизни, что так или иначе трогает наше сердце ― радует, расстраивает, обнадеживает, пугает, вызывает чувство вины, ― должно становиться поводом для молитвы. Не надо проносить это трогающее нас "мимо Бога", наоборот, надо, подобно ребенку, который бежит со сломанной игрушкой к родителям, уверенный, что они помогут, все нести к Богу, открывать Ему свое сердце и свою жизнь. Случилось что-то, что наполнило сердце радостью, нужно благодарить за это Бога, что-то горькое произошло ― у Него просить утешения. Страшно ― у Него искать защиты. Если чего-то не понимаем, не знаем, как сделать, чувствуем собственную немощь, бессилие, Ему молиться о вразумлении, о ниспослании помощи и сил. Виноваты перед Ним ― каяться и со слезами испрашивать прощения своих грехов.

Если поступать так, то недостатка в поводах для молитвы не будет. Более того ― благодаря такому обращению к Богу, появится опыт молитвы живой, в чувстве сердца совершаемой, который поможет и обычное молитвенное совершать не формально, со вниманием и умилением душевным.

К слову сказать, и в молитвенном правиле можно и даже нужно найти место для обращения к Богу со своими переживаниями и нуждами. У преподобного Никодима Святогорца в его "Невидимой брани" есть по этому поводу превосходное указание. Если не можешь, говорит он, и во время правила избавиться от помышлений о событиях и треволнениях ушедшего дня, то обрати все это в предмет молитвы и найдешь успокоение.

Да и вообще должно стать для нас правилом не только "человеческими способами" пытаться решать возникающие у нас проблемы, но прежде всего к Богу прибегать и Ему неотступно "докучать" тем, что докучает нам. Богу мы таким образом не наскучим (если только не будем малодушны и ропотливы), а навык постоянного к Нему обращения и от Него помощи чаяния ― приобретем.

Надо память о молитве к чему-нибудь привязать

Но, конечно, не только дела земные и их затруднительность, а также наши по этому или другому поводу переживания должны становится для нас поводом к молитве. Молитва сама наивысшее благо, и собственно, потому-то попускает нам какие-то скорби и трудности Господь, что благодаря им мы, хотя бы и невольно, да начинаем молиться не только в "установленное время" и не только "по долгу", но и с осознанным чувством необходимости в этом.

Но как научиться помнить о молитве (а значит и о Боге) постоянно? ― Как бы трудно это ни казалось, надо твердо уяснить для себя одну вещь: если человек чего-то по-настоящему хочет, он этого добьется. Беда лишь в том, что мы больше вожделеваем вещей осязаемых, "бытовых". Будь у нас хотя бы столько же вожделения вещей духовных, они не казались бы нам столь недостижимыми.

Начало памятования о Боге в том, чтобы… чаще о Нем вспоминать. Важно, чтобы желание и намерение такое были у нас. А дальше ― поскольку мы так веществолюбивы, то очень удобно к чему-то вещественному это воспоминание привязать. Например, к часам. Игумен Никон (Воробьев) в одном из писем к духовным чадам советовал держаться такого правила: каждый час (в полном смысле этого слова ― по часам) обращаться к Богу с краткой молитвой о спасении, используя для этого какое-то полюбившееся молитвословие или же ― своими словами. Одного только этого правила было бы достаточно, чтобы привыкнуть вспоминать о Боге чаще, чем мы делаем это обычно.

Впрочем, все равно ограничиваться лишь "привязкой к часам", конечно, не стоит. Иначе возникает чувство "отданного долга", а оно всегда глубоко неверно. Необходимо понуждать себя к этому спасительному воспоминанию всеми возможными средствами.

Настроиться на верный лад

В Отечнике рассказывается об одном брате, который часто останавливался и "тревожил" свою душу вопросом: "Где мы сейчас, душе моя, и что ждет нас с тобой?". Так он воззывал себя самого от пленения пустыми помыслами и суетой и напоминал душе об исходе из этой жизни и о Суде. И от этого рождалась живая и глубокая молитва к Богу о помиловании, о спасении.

Преподобный Иоанн Лествичник писал, что необходимо соединять молитву с памятью о смерти ― поскольку память эта сама по себе как ничто другое побуждает человека к самоуглублению и молитве.

Но можно и другими способами возбуждать себя к молению и памяти о Боге. Например, поучаться в сокровенности сердечной в той или иной истине… "От лица Твоего камо пойду и от Духа Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, тамо еси, аще сниду во ад, тамо еси" (Пс….). Или в чем-то ином подобном, что исполняет душу ощущением вездеприсутствия Божия и нашей всецелой от Него зависимости, Ему преданности.

Да и не только такие назидательные помыслы и истины могут учить молитве и поддерживать ее. Вообще все, что окружает нас, может служить напоминанием о Боге, все может возводить к Нему наш ум и наше сердце ― главное настроить себя на верный лад. На тот, о котором говорит Псалмопевец: "Взысках Лица Твоего, Господи, Лице Твое, Господи, взыщу" (Пс. …) и еще: "Взыщите Лица Его и утвердитеся, взыщите Лица Его выну" (Пс. …). Этот "лад" и определяет жизнь христианина, и выстраивает всю ее самым верным образом, делая поиск единения и пребывания с Богом ее главной целью и все прочее в ней лишь к этой цели направляя.

ЖЖ игумена Нектария

Поиск

Главный редактор ИА "Взгляд-инфо" — Николай Лыков
Разработка и поддержка - Вячеслав Павлов