На исповеди:

- За неделю вроде бы ничего не произошло, особых грехов не было… Нельзя причащаться?..

Если думаете, что это шутка или же какой-то особенный, уникальный в своем роде эпизод, то нет: я не шучу, и такие или подобные слова звучат на исповеди не так уж редко.

Исповедь и правда многими воспринимается сегодня как своего рода "экзамен", который надо сдать, чтобы получить "допуск" к Причастию. Назвал грехи (желательно побольше), накрыл священник твою голову епитрахилью, прочел разрешительную молитву, и все – можешь идти и причащаться.

И так смысл таинства покаяния все больше и больше размывается, становится предельно неконкретным, из удивительной возможности примирения с Богом превращается в дежурную формальность. И кто-то видит выход в том, чтобы исповедоваться реже, не перед каждым причащением, а только тогда, когда "душа просит", чтобы "не привыкать".

Определенная логика в этом есть, но она явно хромает: наша душа в своем нынешнем состоянии очень часто не просит о том, что ей решительно необходимо, и настоятельно требует вещей не просто вредных, а прямо-таки убийственных для нее.

Проблема на самом деле не в частоте исповедания, а совсем в другом. Жизнь христианина должна быть непрестанной и неустанной работой – внутренней, духовной, направленной на то, чтобы человек смог в максимальной степени стать по благодати Божией таким, каким хочет видеть его Господь. Благодатью, но и собственным трудом тоже.

И когда этот труд сводится к минимуму или же совсем отсутствует, тогда и искажается понимание смысла жизни церковной в целом и таинств в частности. И отношение к ним формализуется до предела – примерно так, как зачастую происходит это с исповедью. Так и получается, что человек переживает оттого, что "грехов мало", а не оттого, что их много, но он их просто не замечает. И много еще чего получается…