Я стараюсь никогда не рассказывать Богу в молитве "о том, как надо". Могу открыть перед Ним то, чего я хочу – но не для того, чтобы Он об этом знал: Он и так знает всё. Нет: для того, чтобы я вспомнил о том, что Он это знает, чтобы я это почувствовал и мог на это чувство и на это сознание опереться.

Но Я никогда не буду на чем-то "настаивать" в молитве. И это не потому, что я настолько бесстрастен или для меня совершенно не важно, как все сложится в итоге, напротив: ведь молюсь я именно о том, что для меня на самом деле важно.

Просто я совершенно точно понимаю, что Господь знает, как лучше для меня в действительности. Я реализую свое представление о том, чего я хочу, через вполне конкретную деятельность, ставлю цели, стремлюсь к ним, решаю стоящие передо мной задачи, преодолеваю препятствия. Однако при этом я постоянно сверяюсь не только с логикой и здравым смыслом, не только со своей совестью, но и с Ним. Я обязательно говорю: "Господи, если Тебе угодно это, помоги мне, а если нет, то устрой по воле Твоей".

Почему? Потому что есть цели текущие и есть цели глобальные, стратегические – как и желания. И над всем, что имеет для меня значение сейчас, находится одна цель, максимально глобальная и максимально стратегическая: быть с Ним. И также одно, превосходящее все прочие, желание, которое полностью соответствует названной выше цели. 

В моменте это может забываться, теряться в терниях страстей, которыми заражено наше сердце, во множестве мыслей о множестве вещей, которыми обременен наш ум.

Оттого-то это и необходимо: раз за разом обновлять в себе память о том, что нам нужно по-настоящему, жизненно – в полном смысле этого слова. 

"Впрочем, не как я хочу, Отче, а как Ты… Ведь больше всего я хочу иметь вечную жизнь с Тобой".